Вельяминовы. За горизонт. Книга 3 (СИ) - Шульман Нелли

– Ведите себя разумно, Надежда Наумовна. Иначе я прикажу отпереть противоположную дверь… – он кивнул в сторону комнаты, – и вы станете виновницей… – Саша помолчал:

– Не только виновницей, но и свидетелем. Поверьте, Надежда Наумовна… – он едва не коснулся губами темного локона над маленьким ухом, – в наших силах сделать так, что вы больше никогда не увидите вашу сестру. Если она выживет, после… – Саша едва скрывал улыбку, глядя на изменившееся лицо Куколки, – она сгинет в психиатрической лечебнице. Виновников осудят… – он повел рукой, – но вряд ли это вас утешит…

Младшую Куколку не обыскивали, но Саша был уверен, что девушка безопасна:

– У нее в сумочке сигареты и зажигалка, но она ничего не сделает. Она напугана, она трясется, словно кролик перед удавом… – он не успел перехватить ее руку. Изящная ладонь хлестнула по пуленепробиваемому, особой прочности стеклу:

– Аня… – заорала младшая Куколка, – Аня, не бойся! Аня, я здесь… – Саша схватился за горло. Сорвав с плеча сумочку, Надежда Наумовна ухитрилась обмотать его шею цепочкой:

– Сучка, маленькая подлая сучка… – разъярился он, – сейчас она у меня получит по заслугам… – комнаты оборудовали звукоизоляцией, старшая Куколка ничего не слышала, но Саша не собирался потакать капризам Надежды Наумовны.

Разорвав цепочку, прижав девушку к стеклу, он вытянул из кармана наручники. Щелкнул замок, треснула тонкая ткань ее брюк:

– Я сказал, ведите себя разумно… – она пыталась вывернуться, – пеняйте на себя, вы сами во всем виноваты… – Надя едва не взвыла от острой, раздирающей тело боли:

– Вот как это бывает… – он крепко держал ее за плечи, Надя слышала сзади тяжелое дыхание, – я их ненавижу, всех до единого. Пусть они все сдохнут, пусть он сдохнет первым… – спущенные до колен брюки, разорванные кружевные трусики испачкала кровь. Слезы ползли по стеклу, Надя смотрела прямо в лицо сестре:

– Она знает, что я здесь, – девушка закрыла глаза, – она все чувствует… – Надя нашла силы прошептать:

– Пожалуйста, я прошу вас, делайте со мной что угодно, но не трогайте Аню и Павла, не трогайте мою семью… – Саша вовремя отступил. Осложнения ему были не нужны:

– Учитывая, что ее способности в этой области нам скоро понадобятся… – он облегченно выдохнул, – ладно, не все мужчины любят возиться с девственницами…

Девушка согнулась, спрятав мокрое от слез лицо в ладонях. Растрепанные волосы свесились почти до пола. Отстегнув наручник, Саша нажал на кнопку. Стальные жалюзи на окне поползли вниз:

– Вашу сестру отвезут домой. Позже вы ей позвоните, объясните, что ночуете у подруги, – сухо велел он Куколке, – приводите себя в порядок и начнем работать.

Смуглые руки с коротко остриженными ногтями ловко сунули противень в нагретую духовку. На просторной кухне пахло ванилью, утренний ветер колыхал накрахмаленную занавеску. В чисто вымытом окне виднелся шпиль главного здания Университета, по-летнему зеленые деревья. На выложенных плиткой стенах развесили черно-белые фото в аккуратных рамках.

Команданте Фидель Кастро, в берете, при знаменитой бороде, улыбался, стоя рядом с товарищем Хрущевым:

– Это с первомайской демонстрации… – Света разогнулась, – но мне не удалось познакомиться с товарищем Кастро, – она вздохнула, – из-за работы… – после возвращения из Африки Свету и других членов группы отправили на долгий дебрифинг. В отделе «С», занимавшемся нелегалами, все время пользовались иностранными терминами:

– В конце концов, – смеялся ее наставник, Падре, – мы чаще разговариваем на английском языке… – Падре работал в новом Институте Латинской Америки, но Света знала, что он недавно вернулся из долгой заграничной командировки:

– Он стал почетным послом Коста-Рики при папском престоле, – восторженно думала девушка, – он настоящий профессионал… – Падре сегодня вез ее, как выразился он по телефону, на очень важную встречу. Света слушала неторопливый голос на испанском языке. Наставник никогда не говорил с ней по-русски. Света даже не знала, знает ли он русский язык:

– Знает, разумеется, – поправил себя девушка, – Падре учился в Высшей Партийной Школе… – она должна была увидеться с особым консультантом Комитета:

– Я с ним познакомился в Испании, то есть до Испании, когда мы готовились к тамошним операциям, – сухо усмехнулся Падре, – мы работали в Мексике, он навещал меня в Аргентине… – Света решила испечь наполеон:

– Неудобно приезжать с пустыми руками, – сказала она новой соседке, – даже на рабочее совещание… – двухкомнатная квартира с отдельной кухней и балконом располагалась в новом доме неподалеку от Университета:

– Здешние кварталы еще возводятся, – объяснила Света девушке из Польши, Дануте, – но скоро деревенские дома уступят место новой, красивой Москве…

Пока на лугу перед Университетом местные старушки пасли коров. У трамвайного кольца, рядом со станцией метро, по утрам торговал стихийный рынок. Домохозяйки с эмалированными бидонами покупали свежее молоко и творог, старухи раскладывали букеты дачных, как их называла Света, цветов. Узнав о визите к консультанту, она ранним утром сбегала к метро за букетом золотистых астр. Цветы стояли в африканской вазе, расписанной яркими красками.

Данута курила, рассматривая новую брошюру из Дома Моделей, на Кузнецком Мосту:

– Одежда на каждый день… – хорошенькая, коротко стриженая девушка на обложке капризно надувала губы. Соседка склонила голову набок:

– Вы похожи… – она указала на платье модели с пышной юбкой, широким поясом на талии, рукавами кимоно, – тебе надо сделать такую прическу… – отряхнув руки о фартук, Света пошире распахнула форточку:

– Слоеное тесто любит холод… – щелкнув зажигалкой, она выпустила дым, – а холодильник забит припасами для вечеринки… – Комитет придал Свету и еще нескольких молодых сотрудников группе поляков и немцев в качестве кураторов:

– Надо вас познакомить с Москвой, – деловито сказала Света Дануте, – устроить на работу и учебу. Вами занимается административное управление, а мы здесь, как ваши гиды и друзья… – все отлично знали, о чем идет речь. Света получила список делегации, но начальство пока не сообщило ей имя персонального подопечного:

– Там есть приятные парни, – вспомнила Света, – в конце концов, проверка это формальность. Они советские люди, наши коллеги. Они вне подозрений. Данута сирота, как и я, она тоже выросла в интернате… – черные, кудрявые волосы соседки напоминали ее собственные. Полячка пожала плечами:

– Я не знаю, кто мои родители… – девушка потерла красивый нос с горбинкой, – сначала меня держали в католическом приюте под Краковом, но потом новая Польша забрала меня под материнское крыло. В нашей стране, как и в Советском Союзе, нет сирот… – девушке, как и Скорпиону, было девятнадцать лет:

– Она родилась во время войны, – вспомнила Света, – жаль, что Скорпион не придет на вечеринку… – с бывшим главой ее группы она работала только на дебрифинге:

– Он в Москве, – Света вспомнила разговоры в отделе, – но он занят на ответственном задании… – она коснулась кудрявого локона, падавшего на нежную щеку:

– Если понадобится для работы, то постригусь, – заметила Света, – пока такого распоряжения не поступало… – Данута кивнула на еще одно фото:

– У тебя похожее платье, – она указала на брошюру, – ой, – по-детски ахнула полячка, – это товарищ майор Гагарин с Джиной Лоллобриджидой… – когда девушка волновалась, ее милый акцент в русском языке становился сильнее:

– Ей надо над этим работать, – подумала Света, – но ребятам придают отдельных преподавателей по языку. Интересно, кто из наших парней будет ее проверять… – Света кивнула:

– Я работала добровольцем на кинофестивале, переводчиком… – Света изображала студентку нового Университета Дружбы Народов имени Патриса Лумумбы, уроженку Конго:

– В конце концов, я именно там и учусь, – хмыкнула девушка, – заочно, на историко-филологическом факультете… – у нее появился студенческий билет первокурсницы, с фальшивым африканским именем. На кинофестивале все удивлялись отличному русскому говору девушки. Она скромно отвечала: